Прощальные гастроли
Автор: Владимир Владимиров
Аннотация серии статей
Наш корреспондент — Владимир Владимиров специализируется в малых литературных формах, иллюстрированных собственными фотографиями. Круг его интересов весьма обширен: фотоохота, инжиниринг и геокешинг, исторические загадки и тайны, мистика человеческой судьбы. На нашем портале он уже выдвигал любопытнейшие версии об исторических загадках Египта и Чехии. Его увлекательные, иллюстрированные зарисовки о коллизиях судьбы,- вносят новизну, разнообразят жизнь тех, кто увлечен «охотой к перемене мест». О своих туристических вояжах в Италию, Индию, Кубу, Египет, Польшу, Чехию, на Северный Кавказ, в одну из Владимирских деревушек России, представленных в архиве раздела сайта, он пишет: «Мои литературные фотоэтюды выполнены для экспериментального подтверждения на личной практике блестящей мысли У. Теккерея, о том, что мир — это зеркало, … – а в этом этюде, я улыбнулся с моим туристическим миром, чтобы проверить вторую часть его утверждения: Кто смеется вместе с этим зеркалом, тот находит в нем веселого товарища…» Новая работа Владимира Владимирова для Академии путешествий — забавный эпизод из его синопсиса к «Турецкому маршу».
В предыдущих главах рассказа, герои, которые уже известны Вам по «Турецкому маршу», после приключений и путешествий Shipstop’ом из Египета попадают на Мальту, где подписывают договор по тематике туристического бизнеса. Подрядчику приглядывается его Заказчица. Он решает блестяще и изобретательно выполнить поставленную перед ним задачу, но не столько ради денег, а для завоевания сердца прекрасной дамы. Сенсационная находка легендарного, родникового источника на безлюдном острове св. Павла и мистификационный сценарий для «фольклорного спектакля» на о. Гозо, по его убеждению, позволят значительно увеличить приток туристов на острова Мальтийского архипелага… и добиться благосклонности Натали. Повесть … лишь немного стилизована в жанре фэнтези.
Равенство возможно только по уму.
А. Македонский
Утром в понедельник все случилось так, как я и предполагал. Шеф корпункта прикатил с оператором, ребята работали оперативно: за какой-то час, после беседы и просмотра фотографий, отсняли интервью, купили клип, помахали рукой и укатили на съемки на остров св. Павла. Я не был уверен, что кого-то постороннего в ближайшее время допустят в грот, но это уже были редакционные трудности. Мне же было необходимо купить летний костюм и взять напрокат скутер. Натали следовало принимать в парадной форме, и, пока было время, тянуло еще раз съездить в окрестности пещеры Калипсо.
Меня не оставляла навязчивая мысль, что существует явное несоответствие в эпизоде семилетнего плена Одиссея в пещере нимфы (по сценарию Гомера) и тем, что предлагают для просмотра туристам. Я и сам не мог понять, что же меня не устраивало, но доверился наитию и на этот раз. Было около полудня, когда, оставив скутер у провала и выглянув из окна так называемого «жилища нимфы», я вылез и начал спускаться по пригорку к морю.
Немного знобило, ныла раненая рука, пришлось даже принять обезболивающую таблетку.Я шел берегом, направляясь к ближайшим каменным завалам, и вдруг, к величайшему своему изумлению, получил какое-то озарение — там, в завалах, мне предстоит найти золотую жилу! Я остановился и долго не мог сдвинуться с места, как будто увидел у тех обломков саму Калипсо, которая призывно манила меня рукой, а за ее спиной шумела и горланила толпа старателей и старательниц с кирками, лотками и электронными металлоискателями. Я огляделся по сторонам, но не услышал и не увидел ничего подозрительного. Головная боль усилилась.
Я поднялся немного по откосу, чтобы лучше осмотреться и снова спустился к морю. Я считал, что смогу повторить ситуацию, когда я получил озарение, и не ошибся! Мне опять привиделось: теперь это был золотой риф на скальной основе в полосе прибоя. Я терялся в догадках, что со мной происходит. Блестящая идея изящной мистификации, которая позволит значительно увеличить приток туристов, но уже на Гозо, пришла, когда я присел на камень немного передохнуть от трудов праведных. Удачи много не бывает, она или есть, или ее нет!
Но, видно, под действием обезболивающей таблетки, такого прилива адреналина, которое испытал я позавчера в гроте, не было… Я заболевал. Как-то притуплено, почти без эмоций, представил солнечную игру красок выхода золотой жилы. Потом, почти машинально, нехотя поднял и забросил в море три малюсеньких камешка (они имитировали самородки из наследства Калипсо, прим. автора), посмотрел на часы; пора было возвращаться, ведь еще предстояло подготовиться к встрече с гостьей. Вернувшись, я зашел в ювелирную лавку и упаковал там свой подарок для Натали, купил букет цветов, переоделся, попил чаю, просмотрел почту, ответил монсеньору Риккардо (секретарю Генеральной резиденции Ордена в Риме) и стал репетировать свою речь для Натали.
От автора: Сейчас самое время немного посплетничать о наших главных героях. Что касается героя, то с ним все ясно — повествование ведется от его лица и он нам знаком по сериалу Shipstop.
Что же до героини, здесь полнейшие пробелы даже для самого автора. Тридцатилетняя Натали была красива, умна, богата и расчетлива. Хоть она и стала невестой крупного государственного сановника, который ее обожал и боготворил, сердце ее было свободно. Что же нужно было этой избалованной достатком и вниманием мужчин женщине? Не знаю, спросите у нее сами. Мое мнение — не хватало ей настоящей любви! Судьба пошла ей навстречу, предоставив сделать выбор между прагматизмом жениха и романтизмом «пришельца». Но даже сейчас, по дороге на Гозо, Натали не торопилась признаваться себе, что в ее жизнь уже начинает вторгаться хитрый, насмешливый авантюрист. Как умудрился этот «пришелец» за пару дней разнюхать и отыскать то, что казалось навсегда утраченным, там, где все, исхожено—перехожено, — и не могла на этот вопрос ответить. И, как женщину, вопрос без ответа, только сильнее распалял и заводил ее.
Мучило Натали и профессиональное, и чисто женское любопытство, и было ей чуть стыдно за резкий тон ночного телефонного разговора, и было в то же время необыкновенно легко. Хотелось петь, летать, смеяться, — такая удача впервые выпадала за всю ее служебную деятельность. Сначала она пыталась объяснить себе поездку на Гозо потребностью извиниться за вчерашнюю нетактичность, потом желанием выяснить, почему же он переехал с Мальты на Гозо и куда исчез его секретарь, потом… А по правде? По правде, она летела к нему на свидание, потому что, именно он, только он, ей был нужен, а вовсе не грот, и не успехи, и не деньги, и не секретарь. Автор где-то прочитал, что путь женщины к сердцу мужчины составляет около восьми минут, а вот сколько минут потребовалось нашему герою, чтобы найти дорогу к сердцу Натали, спросите у нее.
Минут за десять до приезда Натали я вышел на балкон, закурил и стал ее ожидать. А когда на улице у калитки затормозил двухместный родстер, спустился вниз и пошел открывать, не дожидаясь звонка. Сердце стучало, я немного волновался. На тротуаре действительно стояла Натали в черном, легком платье, темных очках и замшевых туфлях с черными бантами-накладками. Она потрясающе смотрелась на фоне роскошного «Бугатти», припаркованного на пустынной, средневековой улочке. Поцеловав протянутую мне руку, я улыбнулся и жестом пригласил ее зайти в мой садик.
Как только калитка захлопнулась, мгновенно закончилась и протокольная часть, а заученные слова растворились в никуда. Я стоял у беседки, онемев и забыв про цветы, лишь с восхищением смотрел на нее, как будто в первый раз увидел эту женщину.
А когда встретился с ее глазами, понял, что нашел Ее и нашел дорогу к сердцу моей львицы.Я взял Натали за руку и между нами пробежала горячая искра… может быть, разность наших потенциалов существовала уже на пирсе в день нашего прихода на Мальту, но, думаю, «замкнуло» нас именно в тот момент, когда я посмотрел в ее глаза. Только тогда «щелкнул» небесный тумблер и неразрывно замкнулась цепь единства двойственности для нашей пары. Кажется, я что-то пытался сказать или объяснить, но она приставила палец к моим губам и сама нежно и доверчиво прижалась ко мне.
Я обнял ее, гладил волосы, вдыхал запах ее тела и шептал на ухо ее имя, произносил ласковые, волшебные слова, значимые только для нее и меня, говорил, что всегда искал только ее… Она отвечала, что если бы не произошла наша встреча, то она в конце концов, ушла бы в монастырь. Мир закружился, мы стали его осью, и так можно было стоять, обнявшись, целую вечность. Целуя ее глаза, я говорил, что целую небо, а целуя губы — что пью ликер из цветков кактуса, она смеялась и шалила. А уже через час мы разговаривали так, будто знали друг друга тысячу лет. Я рассказывал ей о своих снах и о своей любви. Она, эта земная нимфа, мне в этот вечер поверила и нас обвенчало полнолуние. Когда она уезжала, я наконец-то подарил ей цветы и сувенир в деревянном ларце. Я попросил позвонить мне с парома, — сказать, понравился ли подарок, но ведь требовать от женщины оценить подарок через час, — затея бесполезная!
Вы когда — нибудь испытывали пределы женского любопытства?… так вот, я оценил его в десять минут. В резной коробке лежал «хрустальный башмачок», а в сафьяновом мешочке внутри него — золотой самородок, похожий на крупную каплю воды: — Принц наконец-то нашел свою Золушку! — (этот «малыш» был привезен мною из Египта, и был одним из тех трех самородков, которые мне оставили в качестве утешительного приза в окрестностях Гизы). Минут через десять она позвонила. Я глянул на часы: последний паром только что отошел. Она сказала всего три слова по-мальтийски, я же ответил ей по-русски:
— Ты моя жизнь и любовь, Натали!
Я посмотрел на себя в зеркало, улыбка получилась грустной, слегка натянутой, но мне нужно было еще собираться на Сицилию для встречи с монсеньором Риккардо. Джино будет ждать на причале через час и доставит меня на катамаране в порт Слимы. Из Слимы же, на первом утреннем пароме… Включил TV, в новостях из Лондона показывали работу профессиональных аквалангистов на острове св. Павла, давали комментарии экспертов; я не стал дожидаться просмотра собственного интервью. Эту встречу на экране со мной я подарил и посвятил «сухопарому», ювелиру, Джино, «широким кругам туристической общественности»,… процесс пошел!
От автора: Герой хотел успеть устроить свои дела на Сицилии за несколько дней и вернуться. Но — увы! Ему серьезно нездоровилось. На катамаране он совсем не ощущал вкуса кофе и табака, сильно знобило, не помогла даже рюмка рома. Он отгонял даже саму мысль — расхвораться, слишком много важных дел предстояло переделать…
В непроглядной ночной тьме мы шли вдоль побережья по спутниковой навигационной системе. Раздавались оглушительные раскаты грома, молнии зажигали тысячи ослепительных прожекторов, озаряя путь. В невидимых деревушках на берегу истошно ревела скотина, испуганно кричала птица — у нас такие ночи зовут «воробьиными». Мне стало холодно, я попросил у Джино куртку, хотя в здешних местах совсем не бывает холодных ночей. Никак не мог сосредоточиться я и на своем сценарии. Мысли ускользали и путались, хотя для развития сюжета все было сделано мной верно.
Сначала «золотую каплю» увидел ювелир в лавке, потом ее получила в подарок Натали, другим «малышом» я расплачусь с Джино, третий «засветится» в Таормине у сицилийских друзей… За несколько дней моего отсутствия фольклорный спектакль «a’la Эльдорадо на Гозо» будет поставлен даже без личного участия генератора идеи. Про бедного сценариста все, как всегда, позабудут, но туристический аншлаг на эту скромную, но изящную мистификацию, лет на пять-шесть, я уже сейчас гарантирую! Когда-нибудь, я расскажу Натали, что «Эльдорадо на Гозо» было всего лишь, моей мистификацией, мотивированной любовью… аналог с безымянной фэнтази о дубе в Стокгольме, под которым Карл XII объяснялся в любви! Может быть, по секрету я расскажу ей и про ее «жучков» и мою «золотую каплю»… Сейчас же пришло время сообщить ей по Интернету лишь следующее:
Я обязательно вернусь!
The Got don’t understand Three Things:
Way ship, Birds flay & Way the Man to Women Heart!
(Для понимания разумом сложны три вещи: путь в море корабля, полет стрижа и путь мужчины к сердцу женщины, англ., — свободный перевод автора).
…Паром тем временем отошел. Ну, вот, все в порядке, я снова был на корабле, значит — «не на мели», а на воле, по пути в Сицилию! Ночью было худо, я не сомкнул глаз: головная боль и лихорадка, плюхнулся в пустовавшее в салоне кресло, закрыл глаза, — меня опять накрывала темная волна. Но даже сквозь пелену жара и радужных кругов полуобморока я слышал тихий голос Натали: «Не уходи!»
И чуть слышно, спекшимися губами отвечал; “Я обязательно вернусь!”
Продолжение следует