В африканских джунглях в 1962-м Валерий Максюта готовится с размахом встретить годовщину Окрябрьской революции. Если бы он только знал, чем это кончится…
17. Подготовка к празднику
Читать весь цикл статей: Вначале была Африка
Аннотация серии статей
Автор этой книги – один из молодых переводчиков «первой волны» – начала 1960-х годов. Этих людей не манила валюта и длинные рубли. Они понятия не имели о «сертификатах», «бонах», «чеках Внешпосылторга»… Им устраивали сцены встревоженные родители, прекрасно помнившие сталинские времена, терзали партийные «выездные комиссии». Но страна потихоньку избавлялась от клаустрофобии, и они просто хотели увидеть мир. Из скромных квартир, общаг и убогих коммуналок разлетелись по свету мальчишки и девчонки, которым едва перевалило за 20. Они попали туда, где на зубах скрипел песок, где воздух обжигал, как горячий пар, где неведомые болезни трясли и ломали даже здоровенных мужиков, где сильны были предубеждения, лицемерие и глупость… Они просто хотели увидеть мир. Мир оказался таким, и они приняли его без нытья и условий. Их хладнокровие гасило истерики, их улыбки примиряли противников, их уловки и хитрости помогали находить выход из безнадёжных тупиков. Странная профессия – переводчик. У каждого переводчика есть Родина, интересы которой он помогает отстаивать, где его помнят и ждут. Но нет у него чужого неба. Его небо – это небо планеты Земля, и работает он для того, чтобы так было для всех. Итак, Валерий Максюта отправляется домой. В Африку.
Готовимся отпраздновать 7 ноября в Центре у Томсона. Томсон предлагает банкет в английском стиле, но мы решаем праздновать по-русски. Закупаем в Кумаси деликатесы и выпивку.
Приближалась 45-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. «Профорг» (так зашифровывалась должность секретаря парторганизации) Орлов получил из Аккры особые установки, а на мой вопрос, всем ли надо выходить на демонстрацию, скорбно ответил: “Совесть надо иметь”. Не хотелось выглядеть дураком, и я сделал вид, что все понял. А на «пятачках» (перекрестки с удобными для сидения стеночками – был женский и мужской пятачок, где собирались наши, если не хотели сидеть в Центре), вызрела идея закатить грандиозную вечеринку.
Конечно, для всей экспедиции. Прикинули, в каком помещении можно собраться. Самое большое – лаборатория – было совершенно недостаточным. Оставался томсоновский Центр. Мы, – то есть исполняющий обязанности начальника экспедиции Соловьев и я, пошли к Томсону и выразили пожелание повеселиться в его Центре вечером 7-го ноября. В узких глазах Томсона сразу мелькнул алчный огонек.
– Конечно, конечно. Я специалист по организации банкетов и прочих торжеств.
И он ту же в общих чертах описал, сколько смен блюд будет, что официанты обязательно будут в белых перчатках, что за продуктами в Кумаси он съездит сам, а потом за все предъявит счет. Соловьев согласно кивал, а я переводил и ужасался. В то время я еще считал высочайшим шиком для переводчика – быть машиной: быстрой, синхронной, безэмоциональной, чтобы разговаривающие не замечали, что они говорят на разных языках. Но тут, чтобы не дать Соловьеву связать себя обещанием, я вмешался и сказал, что эти предложения надо обсудить с нашими людьми. Сразу же пошли на «пятачок», где трепались наши. По дороге я сказал, что томсоновское предложение ни в коем случае не примут.
– Почему это? – даже немного обиделся Соловьев.
– На хрена нам, русским, такая пародия на английский банкет! В белых перчатках! Люди хотят повеселиться, как дома. Все должно быть по-русски – непринужденно, обильно…
Реакция наших оказалась абсолютно такой, как я ожидал:
– Не надо нам смены блюд и официантов!
А Скиба вспомнил, что за год до начала нашей экспедиции он в составе предварительной группы некоторое время жил в Венчи, где по вечерам они выпивали у местного вождя. Потом русским выставили счет за то, что у него выпили. Оказалось, что в среднем каждый член группы выпивал за вечер по 12 бутылок пива, 4 бутылки джина и 2 бутылки виски. />Счет этот переправили в ГКЭС, и Скиба не знал, как было улажено дело, но сталкиваться с чем-то подобным еще раз он не хотел. Другие тоже не захотели. Постепенно сформулировали принцип: не дать Томсону на нас нажиться, но и не снижать доходность Центра в этот вечер. Все должно было выглядеть так: семейные ели свои любимые ужины по домам (некоторые, например, не могли прожить без щей!), холостяки, как обычно, у Томсона. Сразу после этого все собираются в зале Центра, расставляют столы, на стол ставится сразу вся выпивка и закуски. Все садятся, выпивают, закусывают (а не ужинают).
В баре играет музыка, и он открыт для всех, а не только для русских. За продуктами и выпивкой съездим мы сами, а официанты или иная челядь нарежут колбаску, сыры и т.п., расставят посуду, приборы, а в конце все это уберут и помоют. За это обслуживание мы готовы заплатить. Томсон был явно разочарован, но возразить было нечего: Центр не терял по сравнению с обычным днем ни пенни и даже кое-что зарабатывал дополнительно.
Посетители бара никак не будут стеснены, а танцы будут такими, как всегда (других просто не было). Стихийно возникший комитет выработал нормы выпивки – довольно либеральные: более половины бутылки вина 0,75 на женщину, достаточно «екатерининской» водки для мужчин. Кроме того – куча всяких деликатесов. Все по ним соскучились. Был составлен примерный список, все скинулись и поручили ехать в Кумаси нам с Тедом. Однажды, еще до рассвета, мы взяли джип и отправились в Кумаси. Доехали раза в два быстрее, чем на автобусе.
Тед водил машину виртуозно. В Кумаси мы сначала сделали первый, обзорный обход магазинов, отметили ассортимент, цены, наметили маршрут, исходя из приоритетов, и погрузились в процесс приобретения вин и деликатесов. До этого случая мы практически не были знакомы с винами: пили пиво да крепкие напитки, в основном водку «Екатерину Великую, Российскую» производившуюся в Аккре. Теперь я окунулся в фантастический мир аргентинских, южноафриканских, австралийских, калифорнийских, французских вин. Тед предложил было купить какого-нибудь одного вина подешевле, чтобы не было споров, что кому досталось, но я категорически отказался.
Я вчитывался в этикетки, пытался уловить аналогию с винами, известными мне на вкус и из книг. Выяснилось, что мы сможем купить вин больше, чем рассчитывали, из-за экономии на «екатеринке», так как ее заказ попадал в категорию оптовых. Французских вин решили не брать – они резко выделялись высокими ценами за знаменитые названия. Купили несколько разновидностей сыров из Франции, Швейцарии и Голландии, умопомрачительные окорока из Дании, которые таяли во рту, оставляя после себя изумление и аромат, разные колбасы и паштеты из Германии и Франции, огурчики и капусту в банках из Израиля – таких, как делают в России, а не в Западной Европе (с медом и сахаром, так что они больше подходят к чаю, чем к водке) и еще много всякой всячины. Купили составные части традиционных салатов, которые наши женщины должны были сделать по домам, а потом принести. Фрукты, зелень, кондитерские изделия, растворимый кофе, чай и прочее.
Мы даже устали умственно, как после тяжелых переговоров, особенно после выбора вин. Вернувшись в Буи, мы быстро распределили ингредиенты будущих салатов среди семейных, а выпивку и деликатесы отвезли в Центр, где их на наших глазах заложили в холодильники. Мы еще раз получили заверения, что столы будут накрыты, всё, что надо – нарезано, откупорено и т.д. и по первому сигналу будет сразу же перенесено на столы.
Продолжение следует