В рубрике “Один день из путешествия” – повествование об Иордании: гора Небо, место крещения Спасителя, древний Амман, ну, и конечно, бараньи яйца с аракой!
Иордания.
Столица – город, ныне называемый Амман, – первый христианский город в мире – Филадельфия. Преступности практически нет, наркомафия уничтожена королем. Дома принято строить не выше 4-х этажей, чтобы не перекрывать вид соседям (так как город находится на холмах, вернее, на горах и для каждого дома надо вырубать «ячейку» в скалах). Практически все дома одного цвета — естественного цвета камня. Ночные «движущиеся горы» (огни автомобилей создают иллюзию движения скал). Полнолуние — огромная луна всплывает прямо над головой. Поражает после России, и особенно Москвы, практически полное отсутствие и обычной рекламы на улицах, — ни одного уродливого щита и перетяжки! В квартирах нет магистрального газа, везде — баллонный. Во всех домах, ресторанах окна — в 1 стекло: дует неимоверно, и с улицы все слышно! Но летом тут +40 и это многое объясняет. Стремительно надвигается утро пятницы, — у арабов выходной.
Ночь. Я в столице Иорданского Хашимитского Королевства. 1300 м над уровнем моря, – практически самое высокое место Аммана. Потрясающий панорамный вид на старый город, открывающийся с 3-го этажа, где находится наша квартира. Ночное пение муэдзинов завораживает, хотя и будит даже тех, кто не намерен возносить хвалы Аллаху. Интересно, что у некоторых правоверных предметом гордости являются… шишки на лбу, которые набиваются при молитве, специально, как признак особой религиозности. В покрытом аравийским мраком Аммане нет никакой светящейся рекламы.
На небе — ни облачка. Восходящее солнце освещает и прилепившиеся к скалам домики, дающие причудливые тени, и парящие голубиные стаи (арабы держат голубятни на плоских крышах домиков и гоняют пернатых, как наши мальчишки в середине прошлого века…). Очаровательная, потрясающая панорама старого города. Но и здесь, в Аммане, есть свой «архитектор глобализации», — и уже даже гостю заметно начало гибели традиций — в центре Аммана строят свой «Сити». Поднимаются уродливые небоскребы, на улицах — макдональдсы с национальной кухней. Интересно: мы живем на улице Хоттабыча и его брата Омара (вспомним великую сказку Лагина)! Придворный художник Абдаллы II — Слава Гурьев (его кисти принадлежат портреты королевской семьи) — везет нас на Мертвое море. С 1300 метров (Амман) спускаемся до «минусового уровня», так как Мертвое море находится ниже уровня океана. Но что это?!
Пустыня и марсианский горный пейзаж сменяются видами прекрасной Иорданской долины… Мы въезжаем в Баптизм Сайт — именно здесь был крещен Спаситель, Господь наш Иисус Христос. Вот они, воды священного Иордана, место, куда я и не чаял попасть! Довольно узкая (шириной не более пяти метров) река с непрозрачной мутной водой (глинистые берега и дно). Мы — в пяти метрах от места самого крещения, — спускаться туда нельзя, огорожено, — именно тут Иоанн Креститель возлагал руки на Спасителя. Воды здесь уже нет, — река изменила русло. Воды Иордана текут теперь примерно в ста метрах от священного места Крещения. На самой близкой отсюда излучине устроена специальная площадка для омовения. На противоположном берегу — в пяти метрах, — такая же, но уже с израильской стороны — граница проходит по реке.
Мы совершаем омовение! Погружаюсь в воду с каким-то необъяснимым чувством. Вообще туристы (те, кто прибыл с нами — не паломники), — не совершают здесь омовения, все приезжают просто поглазеть. Гид в шоке, он кричит: «OK, everybody!!!» — это единственная фраза, которую он знает по-английски уверенно! В переводе (смысловом) это означает: скорее вылезайте, сейчас пограничники начнут стрелять! Или что-то в этом роде. Мы покупаем маленькие иконочки с магнитиками и отправляемся в путь, упаковав футболки, в которых совершали омовение, — теперь их надо хранить, как зеницу ока!
Нам предстоит ланч у Мертвого моря. Местные пресные лепешки с хумусом (растертый до состояния пасты горох и приправы — самая популярная еда в Иорданском Хашимитском Королевстве) необычайно вкусные, особенно с брынзой и оливками. И — вот оно, загадочное Мертвое море, где нет ни одной лодки, ни одного катера, ни одной яхты — все проедает соль… Бедуины с верблюдами на берегу скорее из туристического буклета, чем из реального мира. Времена Лоуренса Аравийского (как его замечательно прозвали на Арабском востоке: Эмир-динамит!) давно миновали… А ведь Лоуренс — из моей истории! Он встречался с моим дедом на Памире, в ходе первой советско-германской Памирской экспедиции 1928 года… Как причудливо открывается история! К нам пристают профессиональные нищие, — от них не отвяжешься. Приходится залезать обратно в машину и — в горы. Но оттуда вид на Мертвое море еще прекраснее. +25 градусов, скалы встают почти отвесно… Всюду здесь святые места, всё связано с легендами и, проезжая по Иордании, как будто смотришь иллюстрированную Доре Библию!
Мы направляемся к древнему городу Мадаба, где находится гора Небо (Mount Nebo). Именно с ее вершины Моисей увидел Святую землю. За проявленное в минуту душевной слабости маловерие Моисею не было разрешено войти в землю обетованную с «избранным народом», вождем которого он был 40 лет… Но по завету (соглашению) с Господом увидеть он её мог… Стою на исторической площадке, причем на том месте, где, по моему представлению, и должен был стоять пророк и вождь иудеев… Стою я задумчиво, простирая руку с четками в сторону Мертвого моря и Израиля…
А так как, вдобавок, на мне специфическая (грузинская, кстати сказать, — христианская, — с ручной вышивкой, шапочка), сбежавшиеся арабы кричат: Moses (Моисей)?!! Предусмотрительный Гурьев тут же начинает щелкать фотоаппаратом, — у него есть заказ на картину о Моисее и он не может упустить шанс заполучить такую шикарную натуру, как я. Через минут пять ночная мгла охватывает Гору Небо, и дух Моисея, видимо удерживавший ее до того момента, как мы закончим фотографироваться, облегченно отлетает от чуть покачивающих длинными иглами палестинских сосен…
Ночь! Мы в ресторане Наильхури и пьем араку (арабская водка, пахнущая лекарством из детства с романтическим названием «Капли Датского короля»). Араку смешивают с водой (лучше 1:2, но в ресторане делают 1:3), причем смешивают у столика, чтобы процесс был виден. Когда в араку попадает вода, жидкость приобретает специфическую «замутненность», — как сильно разведенное водой молоко. Араку никогда не доливают в стакан, для новой порции всегда подают чистый.Считается, что жир, попавший на лед, который кладут в напиток (с губ или рук) портит вкус и надо наливать новую порцию в новый стакан.
Из панорамных окон открывается потрясающий вид на ночной Амман (с другой стороны ресторана должен был бы открываться вид на Иерусалим, но окон там нет) — такое впечатление, что небо усыпано звездами, — а это всего лишь огоньки жилищ на склонах горы. Едим знаменитый арабский салат табуле и мясо. Ну, и хумус, конечно. Он уже начинает надоедать!!! Хаби′би — самое популярное слово. Это обращение к девушке или мужчине (дорогая/дорогой). А вот смешное слово «ха′бли-ба′бли» уже из английского. Это «кальян», который здесь курят все, всегда и везде. Но пора уже и подумать, как выполнить наказ родных и близких: купить настоящий арабский кофе. Кто не знает: никакого кофе арабского в природе не существует. Не растет он на овеваемой жаркими ветрами пустынь Аравийской земле. Но настоящий арабский кофе все же есть. Это — способ приготовления напитка. Выбираю такой: с очищенными семенами кардамона.
Они частично рублены, частично молоты, вдобавок смесь состоит из двух сортов кофе. Такого насыщенного эмоциями дня не припомню… А вот, что не входит в «один день иорданского дневника». Это события последнего дня, а, вернее, ночи, нашего пребывания на священной земле аммонитян: …Али ведет нас в секретное ночное кафе Даунтауна, где в атмосфере «настоящей арабской непринужденности» собираются дипломаты, артисты, художники — богема! Али здесь — завсегдатай. Он — Комиссар (член Правления) Королевской комиссии по кинематографии, которую возглавляет сын Абдаллы — достопамятный принц Хуссейн (о приключениях Али на его свадьбе я уже наслышан).
Али — друг принца и короля и покровитель молоденьких актрисочек… Жареные арбузные семечки я ем впервые, кюфта, кальян, арака. А вот и новости: хаса′уи, кала′уи, тхаа′ (бараньи яйца, мозги и печень). Смешной жест «подожди»: потрясти пальцами, собранными в щепотку. Подождали. Теперь перемена: синие′, кюфта′, быль, тахениэ (изумительная баранина с подливой). Эх… Но продолжение прощального банкета — чай с листочками свежей мяты и сладости — уже в соседнем помещении. С самой настоящей буржуйкой! Отсюда, с балкона, открывается прекрасный вид…
На беднейшую «хумусную» Даунтауна, открытую 24 часа в сутки. Именно сюда по ночам, а, вернее, по утрам, часа эдак, в 3-4, иногда приезжает король … Невесело быть всемогущим постоянно! Но как прекрасно чувствовать себя всемогущим на денёк!